Пожалуй, общей исходной интуицией исследователей, которые пытались предложить положительное решение проблемы, было осознание того, что тезис несоизмеримости базируется на слишком сильных допущениях. Действительно, он предполагает настолько значительную смену ориентиров при переходе от одной теории к другой, что коммуникация между учеными должна оказаться практически невозможной. Но ведь в реальной научной практике сообщество, как показывает история, оценивает обе парадигмы. Разумеется, взаимопонимание конфликтующих точек зрения может в горячие периоды истории науки оказываться под вопросом. Однако весь процесс перехода все же сопровождается сравнением, оценкой, накоплением разумных оснований для выбора лучшей теории. Все это вселяет определенные надежды на позитивное решение проблемы. Но у нас, по всей видимости, нет оснований ожидать, что будет найден однозначный стандарт приведения теорий к общему знаменателю. Это означает, что положительное решение проблемы несоизмеримости может состоять лишь в отвержении крайностей релятивизма. При этом мы оказываемся существенно связанными с холистической и прагматистской позицией. Она исходит из того, что весь наш опыт (в т.ч. язык и все языковые значения) представляет собой сложный целостный комплекс и что освоение значений языка рождается из освоения целостной социальной практики.
У. Куайн. Итак, узкая формулировка проблемы несоизмеримости как тезиса несовпадения значений вывела исследователей на уровень фундаментального семантического анализа. Остроту такой постановке вопроса придали серьезные затруднения с самим понятием «значение». Этим много занималась философия XX в. Следует отметить, что в поиске новых подходов к проблеме значения основополагающую роль сыграли работы Уилларда Куайна, в которых было показано, что возможно разрабатывать вопросы интерпретации и коммуникации без (!) традиционных понятий «значение слова», «синонимы», «точный перевод». Куайн развивает учение о неопределенности перевода, согласно которому интерпретатор всегда лишь оперирует некоторыми разумными гипотезами, но не имеет средств окончательной верификации правильности перевода; сам же перевод является сложной деятельностью, включающей наблюдение и изучение поведения других людей. Точный перевод с одного языка на другой невозможен с точки зрения некоего абстрактного логико-семантического идеала, но он нам и не нужен, т.к. сама эта абстракция является
достаточно сомнительной.